3. Если предложение произносится с сильным чувством (с радостью, огорчением, призывом), то в конце предложения ставится восклицательный знак (!). Приведите примеры предложений, в конце которых ставятся эти знаки.
Проверка пунктуации онлайн – знаки препинания
А наш вагон стоит один на пути, и немцы его ракетами освещают. И номер мне хорошо видать: «172-256», и срок возврата — январь на тот год. Ай-яй-яй, думаю, Афанасий Гурыч, не будет тебе возврата ни в том, ни в текущем году, ни через веки веков. Вопросительный знак может ставиться в вопросительных предложениях после каждого однородного члена с целью расчленения вопроса: Что я — попугай? индейка? После продажи автомобиля можно оставить номерные знаки, чтобы потом установить их на новое авто. Максимальный срок хранения номеров после продажи автомобиля — 1 год. Если срок закончился, нужно получить новые номера и оплатить за них госпошлину — 2 000 ₽. а) для усиления выразительности, при приложении распространенном, уже имеющем внутри знаки препинания или стоящем в конце предложения, при долгой паузе. Вопросительный знак может ставиться в вопросительных предложениях после каждого однородного члена с целью расчленения вопроса: Что я — попугай? индейка?
Знаки препинания в сложноподчиненном предложении в русском языке
Здесь вы отыщете наиболее значимые происшествия, новости Санкт-Петербурга, последние новости бизнеса, а также события в обществе, культуре, искусстве. Политика и власть, бизнес и недвижимость, дороги и автомобили, финансы и работа, город и развлечения — вот только некоторые из тем, которые освещает ведущее петербургское сетевое общественно-политическое издание.
Запятая НЕ ставится: — между стоящими рядом союзами что если, что хотя, если дальше имеется вторая часть союза то или так: Он сказал, что если погода не исправится, то о рыбалке надо забыть. НО: Он сказал, что, если пойдёт дождь, рыбалки не будет.
Зеленский решил узаконить терроризм против России В рамках своего регулярного стендапа для социальных сетей президент Украины Владимир Зеленский донес до мира сразу две своих инициативы — законопроект о множественном гражданстве и указ «Об исторически населенных украинцами территориях РФ». Обе инициативы по-своему комичны, однако значимы, а вторая даже выглядит опасной. ДНР переходит на новую промышленную политику Донецкая народная республика обладает самым большим потенциалом развития промышленности среди новых регионов России.
Двоеточие 2-я часть дополняет содержание 1-й 8. Тире Противопоставление 9. Тире 1-я часть имеет значение времени или условия 10. Тире 2-я часть имеет значение следствия Ответы на вопрос Помог ответ? Помоги нам - поделись ссылкой о нас со своими друзьями Поделиться Репетиторы по русскому языку:.
Курсы валюты:
- Вопросы - Узнай ответ
- Главная страница К экзаменам Ученические работы Для уроков Круг чтения Мои эссе
- Значение слова «СЛЕДУЮЩИЙ»
- Знаки препинания в бессоюзном сложном предложении — урок. Русский язык, 11 класс.
- Содержание
Правила применения рекомендательных технологий
Кажущиеся неправильности в надписи объяснимы. С одной стороны, существует давняя традиция: в текстах на монументах, памятниках, памятных знаках, мемориальных досках не соблюдаются обычные правила пунктуации. Разговоры о важном. Россия: взгляд в будущее Выберите свой класс. Правильный ответ: 2 Знак 3.16 «Ограничение минимальной дистанции» запрещает движение транспортных средств с дистанцией между ними меньше указанной на знаке. Табличка 8.2.1 «Зона действия», установленная под знаком, указывает зону действия знака. 3. Если предложение произносится с сильным чувством (с радостью, огорчением, призывом), то в конце предложения ставится восклицательный знак (!). Приведите примеры предложений, в конце которых ставятся эти знаки.
Когда можно подать документы на налоговый вычет в 2024 году
Нельзя переносить сокращённые обозначения мер, отрывая их от цифр, указывающих число измеряемых единиц, например: 1917 г. О дефисах в таких случаях см. Нельзя переносить «наращения», т.
Кора бересклета — двенадцать тонн, направление — Ставрополь. Скотоволос — три тонны.
Пух-перо — тонна с четвертью. Кожсырьё — две с половиной». Я своими бумажками шелестеть начал, перед его очками документами помахиваю, печати издали показываю, а читать в подробности не даю. Такой, думаю, бюрократ, суконная душа, не может воспринять, какой я груз везу.
Куда там... И глядеть не желает, и подцеплять меня отказывается, отправление не даёт, велит очереди ждать. Лёшка мой не выдержал. Не приведи бог, какая воздушная опасность, так вы от нашего вагона сами тут в пух-перо обратитесь.
Чего же вы двое суток тянули? Стоят с таким грузом и молчат! Идите скорее, на третьем пути воинский эшелон составляется, через час отправление даю. Если начальник спорить не будет, я ваш поставлю.
Бежим на третий путь. Я Алёше Клокову говорю: — Слушай, Клоков, где же это ты у нас взрывчатку нашёл? Эдакий камень бутовый только взрывчаткой и колыхнёшь. Сам видишь.
Ну, в общем, уговорили. Поставили нас в хвост. Через час дали отправление. Теперь такая картина.
Эшелон этот на самый фронт идёт. Везут всякое такое, чего вам и знать не предусмотрено, не могу сказать. Словом, взрывчатым вагоном испугать их уж нельзя. Куда там!
Ну а направление наше идёт на станцию Синегубовка. А фронт тут кручёный. И в местности ещё кое-где бои. Так что ехать-то надо с оглядкой.
День едем — ничего, порядок. Правда, летали над нами какие-то, кружились. Одни говорят — наши, другие доказывают — немцы. Кто их разберёт!
Бомбами не кидались. И у нас в эшелоне на двух площадках зенитки были — огонь не давали. А местность кругом сильно разорённая. Недавно ещё тут немец был.
Пожёг всё, злодей, порушил, глядеть жалко. Пустынь горелая... И дорога на живую нитку пошита. Еле едем.
Прибыли мы под вечер на станцию Синереченскую. Пошёл я за кипятком, чайком решил согреться. Хлеба получил по рейсовым карточкам. Возвращаюсь обратно, к своему вагону.
А вечер был дождливый, ветреный. Продрало меня порядком. Иду мечтаю про чаёк. Влезаю на площадку, гляжу — сидит кто-то.
Забился в угол, как веник. Клоков, ты чего смотришь? Не видишь, постороннее лицо? Законопорядков не знаешь?
А это девчонка, годков этак двенадцати. Сидит, нахохлилась. На ней стёганка ватная, грязным полотенцем перепоясана заместо кушака. Из-под полушалка стриженые волосы торчат.
Худая, немытая. А глаза так и стригут. Мне только до Козодоевки доехать. Инструкции не знаешь?
А ну кыш- кыш, шевелись, ишь какие завелись! Скидывай отсюда свои мешки. Гляди какая расторопная пристроилась! Спекулянничать небось ездила?
Наловчилась с малых лет, — говорю я ей. Это я сухарей везу своим. Я их уже два года не видала. Вот уехала к тёте за Ростов, а сюда немцы вошли.
У меня там, в Козодоевке, мама и братик Серёжа. Но тут Клоков мой подходит, отзывает меня в сторону и говорит: — Слушай, Гурыч, а пускай себе едет. От неё ось не переломится, букса не сгорит, поезд не расцепится. Намаялась девчонка.
Воинский эшелон, вагон чрезвычайный, а мы «зайцев» возить будем. Ишь ты, приютил, какой добренький! Девчонка как вскочит! Стёганка ватная до колен ей, рукава завёрнуты.
Взвалила мешки на плечо — и давай меня чествовать. И личность у тебя кривая, это тебя от злости перекосило. У тебя и злость, как у собаки кость, поперёк горла застряла! И утюжит меня всякими такими словами.
Эдакая дерзкая девчонка! Я говорю: — Цыц сейчас же! Ты за кого себя понимаешь? Ты кто?
Нуль цена тебе. Посмотри ты какая дерзкая! Я тебя в пять раз старше да во сто раз умнее, а ты мне такие невыразимые слова. А корить меня, что личность немножко на одну сторону повело, так это довольно совестно.
Это у меня ещё от крушения с той войны. А она мешки собрала свои, котомочки навесила — да вдруг отвернулась, в стенку вагона лбом ткнулась и как заревёт, заголосит, словно паровоз у закрытого семафора. На всю станцию слыхать. А у меня никакого интереса нет лишнее внимание на наш вагон навлекать.
Уж прицепили, едем, никто не проверяет, что за груз, и слава богу, молчи себе. Только я знать ничего не знаю. В случае обнаружат — ты в ответственности, с тебя спрос. Девчонка ко мне кидается: — Можно, да?
Нет, вы тоже ничего. А сперва, сначала я испугалась. Вот, думаю, наскочила на какого вредного... Дядя, а вас как звать?
Я тебя в племянницы не приглашал. Ты гляди лучше. Ус-то у меня без малейшей седой искорки. Смешно как...
Обыкновенное имя, русское, родословное. От Гурия идёт. Смешно ей!.. Вот сгоню тебя с вагона — погляжу тогда, какие тебе хихоньки будут.
Давай лучше дело, отвязывай кружку, я тебе кипяточку налью. Вот ещё, — говорю, — «зайцев» я не возил, так «зайчиха» приблудилась. На, пей, глотай. Да не давись, ошпаришься ты, анчутка!
Маркелова моя фамилия. Горячая какая! Пар из ушей идёт. Пьёт она чай, дует, обжигается.
Потом кинулась рыться в котомочке своей: вытащила луковичку, пол-луковички Алексею дала и меня угостила: — Кушайте, дядя Гурыч, кушайте! Это мы с тётей на огороде сами вырастили. Он всего полезней, лук. В нём витамин.
От него польза всему здоровью. Вы посолите, у меня соль есть, хотите? Дядя Гурыч, а чего у вас в вагоне едет? Алексей рот было открыл, но я тут на него прикрикнул.
А ты уж рада, уши растопырила. Тебе, Дарья, этого знать не следует. Груз особой важности, под пломбой. Едешь — и скажи спасибо.
Всё знать ей надо. До чего востроносая девчонка! Приехали мы на станцию Рыжики ночью. Только мы прибыли — завыли паровозы, зенитки застучали: тревога.
Налетело на нас штук, считай, десять. В темноте-то не разберёшь, но, думаю, не меньше. Раскинули осветительные люстры по небу и давай нас как миленьких бомбами молотить. Дашутка проснулась.
А она не спешит. А то мне там одной ещё страшнее будет. Однако я её всё-таки прогнал в канаву. А сам с Лёшей остался при вагоне.
Мало ли что... Загорится вдруг, а груз у меня такой — только искорку давай, заполыхает. Горючий груз. Вот, думаю, неприятность!
Уж совсем близко до назначения, а такая вдруг проруха получается. А с Рыжиков как раз поворот на ту ветку идёт, куда нам направление дано. И нас уже отцепили от эшелона. Как тревога началась, эшелон сразу со станции отправили.
А наш вагон стоит один на пути, и немцы его ракетами освещают. И номер мне хорошо видать: «172-256», и срок возврата — январь на тот год. Ай-яй-яй, думаю, Афанасий Гурыч, не будет тебе возврата ни в том, ни в текущем году, ни через веки веков. Сейчас как чмокнут нас сверху, так и косточек тогда твоих не занумеровать.
Кругом меня бомбы рвутся, огонь брызжет, осколки вприпляс скачут по путям. А я возле вагона бегаю, на людей натыкаюсь, велю вагон наш с путей убрать поскорее. Говорю, так и так, мол, у меня особый груз взрывчатый. А от меня всё пуще шарахаются.
Я уже за ними бегу, кричу: — Стойте! Это я так сказал. Это я от себя для ускорения накинул. Никакой у меня не взрывчатый!
У меня там... Не успел я договорить, ахнуло громом около меня. Обдало всего огнём, ударило с маху оземь. Приоткрыл я глаза, светло вокруг, светлым- светло.
И гляжу: горит наш вагон. Пропал груз! Кинулся я к вагону. По дороге меня ещё раз в воздухе перевернуло.
Спасибо ещё, что не на рельсы, а в мягкий грунт угодил. Поднялся я, подскочил к вагону, а там уже Алексей мой действует. В руках у него огнетушитель шипит, а ногами он огонь топчет. Кинулся и я пламя топтать.
На мне уже спецовка горит, но я сам себя не помню — груз надо спасать. И что же вы думаете? Отстояли вагон! Хорошо ещё, немного загорелось.
Один бок вагона маленько пострадал, дверь вырвало, внутри кое-чего попалило, но всё целое, ехать можно. Только одно плохо: видят теперь все наш особый груз — обнаружен на весь белый свет. Придётся везти на глазах у публики. Потому что дыра выгорела порядочная.
Отбили налёт. Дашутку мы с Алёшей еле отыскали. Забилась со страху в канаву. Эх ты, с вечера молодёжь, а утром не найдёшь!
Садится на подножку, разувается, снимает свои ботинки — у неё такие прегромадные были, лыжные, американские, откуда, уж не знаю — и выливает из них воду, чуть не по ведру из каждого. Можешь в самый вагон забираться. Теперь у нас вход и выход свободный. Двери-то вон вывернуло.
Прощай все наши замки, пломбы! Влезла она в вагон. Книжек не видала? Я не помню, вам-то я сказывал вначале иль тоже не сказал, что вагон-то наш учебниками гружён был?
Ну, буквари там, арифметики, географии, задачники, примеры всякие. Этот вагон народный комиссар всеобщего образования товарищ Потёмкин из Москвы послал в освобождённые районы, откуда немцев повытурили. Дети тут два года не учились, немец все книги пожёг. Да чего вам говорить, вы это лучше меня тут знаете.
Вот сразу и послали из Москвы освобождённым ребятам в подарок восемьдесят пять тысяч учебников. Ну, я так считал, что говорить, какой у меня груз, не стоит. Тут эшелоны со снарядами, составы с танками идут, воинские поезда следуют, фронтовые маршруты, а я с букварями полезу. Груз чересчур деликатный.
Какой- нибудь дурак ещё обидится, и может скандал произойти. А теперь уж скрывать как же? Всё наружу, всем насквозь видно. Теперь нас куда-нибудь отставят на тридесятый путь, и ожидай там своего череду.
А на воле уже светает. Пошёл я к начальнику станции. Тот меня к военному коменданту направил. Так, мол, и так, объясняю я коменданту.
Имею назначение от самого главного комиссара всенародного обучения и просвещения, дети освобождённые ждут, груз крайней важности, такой груз надо бы по зелёной улице пустить, как на дороге говорят, чтобы везде зелёный семафор был, путь открытый. Ставьте нас в первую очередь. А комендант смотрит на меня красными глазами, видно, уже сам ночи три не спал, сморился человек. И конечно, сперва слушать не хочет: — Что такое, тут у меня без вас пробка — четвёртые сутки расшить не можем.
Всё забито до крайности. Сейчас срочный эшелон к фронту следует, а вы тут с вашими арифметиками да грамматиками! Подождут ваши дважды два четыре. Ничего им не сделается.
А то завтра прибудет ещё вагон с какими-нибудь сосками, слюнявками и распашонками, и тоже изволь гнать их без очереди? Я уж не знаю, как мне на него воздействовать. Только вдруг слышу сзади голос такой солидный: — Товарищ комендант, боюсь, что дети не по вашему графику растут. Если вы ничего не имеете против, я прицеплю этот вагон к своему составу.
Поворачивается и уходит. Посочувствовал, а сам на меня и не посмотрел даже: дескать, ничего особенного не сказал. Вот золотой человек! Побежали мы на пути.
И слышу я издали крик возле вагона. Гляжу, стоит какой-то малый, весь в масле, смазчик должно быть, а Дашутка наша вцепилась в него и из рук книжку рвёт. В чём дело? Смазчик этот говорит: — Да отцепись ты, спецовку порвёшь!
Вот жадная!.. Папаша, — это уж он мне объясняет, — у тебя я там вижу брошюрки какие-то. Неужто жалко одну на завёртку дать? Покурить смерть как охота!
Это научные. Можешь это понять? Из самой Москвы везём. А ты хочешь на дым пустить.
Не совестно тебе? Он книжку отдал обратно, поглядел, вздохнул. Ну, Алёша ему бумажку дал всё-таки. Обёртка нашлась у нас рваная.
Ну хорошо. Прицепили нас к воинскому составу. Двинулись мы по направлению к фронту. Огляделся я, стал свои неты считать — что сгорело, что порвало, чтобы акт составить.
Смотрю, Дарья моя в вагоне совсем уже обвыкла, прибралась. К фортке бумажные занавески пристроила, венчик, хитро так вырезанный узорами: кресты, звёздочки. И картинки хлебом на стенку приклеила. Посмотрел я на эти картинки, на занавесочки и обомлел...
Где картинки добыла?
Календарь свиданий Начало января порадует многих Весов. Это время подойдет и для завершения старых дел, и для того, чтобы взяться за что-то совершенно новое. Вероятны интересные предложения, а также полезные знакомства. У вас появятся союзники, к которым можно обратиться за помощью в любой момент.
Тире ставится при сказуемом, выраженном фразеологическим оборотом: Пирог — пальчики оближешь. Случай 5 Тире ставится перед обобщающим словом, стоящим после перечисления. Например: Мечты, надежды, красота — все поглотит неумолимое течение времени.
Например: Хотел объехать целый свет — и не объехал сотой доли. Например: Я не слишком люблю это дерево — осину.
Билет 23 ПДД 2024 года
Если хотите воспользоваться PRO версией, поставьте соответствующую галочку. Язык устанавливается автоматически, либо вы можете скорректировать его сами. Нажмите «Расставить». Удалите красные знаки. Для этого просто щёлкните по ним. Проверьте верно ли добавлены жёлтые. Оставьте на месте зелёные знаки. Важная роль знаков препинания. Правильно расставленные знаки препинания помогают верно понять вашу письменную речь.
Благодаря их поддержке вы добьетесь того, о чем прежде только мечтали. Середина месяца окажется особенно благоприятной для работы. Вам быстро справитесь со сложными делами, добьетесь успеха там, где другие отступили, отказавшись в тупике. Благоприятным это время будет для важных переговоров, публичных выступлений, а также встреч с людьми, которым вы хотели бы понравиться.
Хлеба получил по рейсовым карточкам. Возвращаюсь обратно, к своему вагону. А вечер был дождливый, ветреный. Продрало меня порядком. Иду мечтаю про чаёк. Влезаю на площадку, гляжу — сидит кто-то. Забился в угол, как веник. Клоков, ты чего смотришь? Не видишь, постороннее лицо? Законопорядков не знаешь? А это девчонка, годков этак двенадцати. Сидит, нахохлилась. На ней стёганка ватная, грязным полотенцем перепоясана заместо кушака. Из-под полушалка стриженые волосы торчат. Худая, немытая. А глаза так и стригут. Мне только до Козодоевки доехать. Инструкции не знаешь? А ну кыш- кыш, шевелись, ишь какие завелись! Скидывай отсюда свои мешки. Гляди какая расторопная пристроилась! Спекулянничать небось ездила? Наловчилась с малых лет, — говорю я ей. Это я сухарей везу своим. Я их уже два года не видала. Вот уехала к тёте за Ростов, а сюда немцы вошли. У меня там, в Козодоевке, мама и братик Серёжа. Но тут Клоков мой подходит, отзывает меня в сторону и говорит: — Слушай, Гурыч, а пускай себе едет. От неё ось не переломится, букса не сгорит, поезд не расцепится. Намаялась девчонка. Воинский эшелон, вагон чрезвычайный, а мы «зайцев» возить будем. Ишь ты, приютил, какой добренький! Девчонка как вскочит! Стёганка ватная до колен ей, рукава завёрнуты. Взвалила мешки на плечо — и давай меня чествовать. И личность у тебя кривая, это тебя от злости перекосило. У тебя и злость, как у собаки кость, поперёк горла застряла! И утюжит меня всякими такими словами. Эдакая дерзкая девчонка! Я говорю: — Цыц сейчас же! Ты за кого себя понимаешь? Ты кто? Нуль цена тебе. Посмотри ты какая дерзкая! Я тебя в пять раз старше да во сто раз умнее, а ты мне такие невыразимые слова. А корить меня, что личность немножко на одну сторону повело, так это довольно совестно. Это у меня ещё от крушения с той войны. А она мешки собрала свои, котомочки навесила — да вдруг отвернулась, в стенку вагона лбом ткнулась и как заревёт, заголосит, словно паровоз у закрытого семафора. На всю станцию слыхать. А у меня никакого интереса нет лишнее внимание на наш вагон навлекать. Уж прицепили, едем, никто не проверяет, что за груз, и слава богу, молчи себе. Только я знать ничего не знаю. В случае обнаружат — ты в ответственности, с тебя спрос. Девчонка ко мне кидается: — Можно, да? Нет, вы тоже ничего. А сперва, сначала я испугалась. Вот, думаю, наскочила на какого вредного... Дядя, а вас как звать? Я тебя в племянницы не приглашал. Ты гляди лучше. Ус-то у меня без малейшей седой искорки. Смешно как... Обыкновенное имя, русское, родословное. От Гурия идёт. Смешно ей!.. Вот сгоню тебя с вагона — погляжу тогда, какие тебе хихоньки будут. Давай лучше дело, отвязывай кружку, я тебе кипяточку налью. Вот ещё, — говорю, — «зайцев» я не возил, так «зайчиха» приблудилась. На, пей, глотай. Да не давись, ошпаришься ты, анчутка! Маркелова моя фамилия. Горячая какая! Пар из ушей идёт. Пьёт она чай, дует, обжигается. Потом кинулась рыться в котомочке своей: вытащила луковичку, пол-луковички Алексею дала и меня угостила: — Кушайте, дядя Гурыч, кушайте! Это мы с тётей на огороде сами вырастили. Он всего полезней, лук. В нём витамин. От него польза всему здоровью. Вы посолите, у меня соль есть, хотите? Дядя Гурыч, а чего у вас в вагоне едет? Алексей рот было открыл, но я тут на него прикрикнул. А ты уж рада, уши растопырила. Тебе, Дарья, этого знать не следует. Груз особой важности, под пломбой. Едешь — и скажи спасибо. Всё знать ей надо. До чего востроносая девчонка! Приехали мы на станцию Рыжики ночью. Только мы прибыли — завыли паровозы, зенитки застучали: тревога. Налетело на нас штук, считай, десять. В темноте-то не разберёшь, но, думаю, не меньше. Раскинули осветительные люстры по небу и давай нас как миленьких бомбами молотить. Дашутка проснулась. А она не спешит. А то мне там одной ещё страшнее будет. Однако я её всё-таки прогнал в канаву. А сам с Лёшей остался при вагоне. Мало ли что... Загорится вдруг, а груз у меня такой — только искорку давай, заполыхает. Горючий груз. Вот, думаю, неприятность! Уж совсем близко до назначения, а такая вдруг проруха получается. А с Рыжиков как раз поворот на ту ветку идёт, куда нам направление дано. И нас уже отцепили от эшелона. Как тревога началась, эшелон сразу со станции отправили. А наш вагон стоит один на пути, и немцы его ракетами освещают. И номер мне хорошо видать: «172-256», и срок возврата — январь на тот год. Ай-яй-яй, думаю, Афанасий Гурыч, не будет тебе возврата ни в том, ни в текущем году, ни через веки веков. Сейчас как чмокнут нас сверху, так и косточек тогда твоих не занумеровать. Кругом меня бомбы рвутся, огонь брызжет, осколки вприпляс скачут по путям. А я возле вагона бегаю, на людей натыкаюсь, велю вагон наш с путей убрать поскорее. Говорю, так и так, мол, у меня особый груз взрывчатый. А от меня всё пуще шарахаются. Я уже за ними бегу, кричу: — Стойте! Это я так сказал. Это я от себя для ускорения накинул. Никакой у меня не взрывчатый! У меня там... Не успел я договорить, ахнуло громом около меня. Обдало всего огнём, ударило с маху оземь. Приоткрыл я глаза, светло вокруг, светлым- светло. И гляжу: горит наш вагон. Пропал груз! Кинулся я к вагону. По дороге меня ещё раз в воздухе перевернуло. Спасибо ещё, что не на рельсы, а в мягкий грунт угодил. Поднялся я, подскочил к вагону, а там уже Алексей мой действует. В руках у него огнетушитель шипит, а ногами он огонь топчет. Кинулся и я пламя топтать. На мне уже спецовка горит, но я сам себя не помню — груз надо спасать. И что же вы думаете? Отстояли вагон! Хорошо ещё, немного загорелось. Один бок вагона маленько пострадал, дверь вырвало, внутри кое-чего попалило, но всё целое, ехать можно. Только одно плохо: видят теперь все наш особый груз — обнаружен на весь белый свет. Придётся везти на глазах у публики. Потому что дыра выгорела порядочная. Отбили налёт. Дашутку мы с Алёшей еле отыскали. Забилась со страху в канаву. Эх ты, с вечера молодёжь, а утром не найдёшь! Садится на подножку, разувается, снимает свои ботинки — у неё такие прегромадные были, лыжные, американские, откуда, уж не знаю — и выливает из них воду, чуть не по ведру из каждого. Можешь в самый вагон забираться. Теперь у нас вход и выход свободный. Двери-то вон вывернуло. Прощай все наши замки, пломбы! Влезла она в вагон. Книжек не видала? Я не помню, вам-то я сказывал вначале иль тоже не сказал, что вагон-то наш учебниками гружён был? Ну, буквари там, арифметики, географии, задачники, примеры всякие. Этот вагон народный комиссар всеобщего образования товарищ Потёмкин из Москвы послал в освобождённые районы, откуда немцев повытурили. Дети тут два года не учились, немец все книги пожёг. Да чего вам говорить, вы это лучше меня тут знаете. Вот сразу и послали из Москвы освобождённым ребятам в подарок восемьдесят пять тысяч учебников. Ну, я так считал, что говорить, какой у меня груз, не стоит. Тут эшелоны со снарядами, составы с танками идут, воинские поезда следуют, фронтовые маршруты, а я с букварями полезу. Груз чересчур деликатный. Какой- нибудь дурак ещё обидится, и может скандал произойти. А теперь уж скрывать как же? Всё наружу, всем насквозь видно. Теперь нас куда-нибудь отставят на тридесятый путь, и ожидай там своего череду. А на воле уже светает. Пошёл я к начальнику станции. Тот меня к военному коменданту направил. Так, мол, и так, объясняю я коменданту. Имею назначение от самого главного комиссара всенародного обучения и просвещения, дети освобождённые ждут, груз крайней важности, такой груз надо бы по зелёной улице пустить, как на дороге говорят, чтобы везде зелёный семафор был, путь открытый. Ставьте нас в первую очередь. А комендант смотрит на меня красными глазами, видно, уже сам ночи три не спал, сморился человек. И конечно, сперва слушать не хочет: — Что такое, тут у меня без вас пробка — четвёртые сутки расшить не можем. Всё забито до крайности. Сейчас срочный эшелон к фронту следует, а вы тут с вашими арифметиками да грамматиками! Подождут ваши дважды два четыре. Ничего им не сделается. А то завтра прибудет ещё вагон с какими-нибудь сосками, слюнявками и распашонками, и тоже изволь гнать их без очереди? Я уж не знаю, как мне на него воздействовать. Только вдруг слышу сзади голос такой солидный: — Товарищ комендант, боюсь, что дети не по вашему графику растут. Если вы ничего не имеете против, я прицеплю этот вагон к своему составу. Поворачивается и уходит. Посочувствовал, а сам на меня и не посмотрел даже: дескать, ничего особенного не сказал. Вот золотой человек! Побежали мы на пути. И слышу я издали крик возле вагона. Гляжу, стоит какой-то малый, весь в масле, смазчик должно быть, а Дашутка наша вцепилась в него и из рук книжку рвёт. В чём дело? Смазчик этот говорит: — Да отцепись ты, спецовку порвёшь! Вот жадная!.. Папаша, — это уж он мне объясняет, — у тебя я там вижу брошюрки какие-то. Неужто жалко одну на завёртку дать? Покурить смерть как охота! Это научные. Можешь это понять? Из самой Москвы везём. А ты хочешь на дым пустить. Не совестно тебе? Он книжку отдал обратно, поглядел, вздохнул. Ну, Алёша ему бумажку дал всё-таки. Обёртка нашлась у нас рваная. Ну хорошо. Прицепили нас к воинскому составу. Двинулись мы по направлению к фронту. Огляделся я, стал свои неты считать — что сгорело, что порвало, чтобы акт составить. Смотрю, Дарья моя в вагоне совсем уже обвыкла, прибралась. К фортке бумажные занавески пристроила, венчик, хитро так вырезанный узорами: кресты, звёздочки. И картинки хлебом на стенку приклеила. Посмотрел я на эти картинки, на занавесочки и обомлел... Где картинки добыла? Гляжу, это она из учебников странички повыдергала. Я сперва было бранить её, а потом разобрался — ничего. Это она из тех книжек взяла, которые всё равно при бомбёжке порвало. Прямо как у тёти или дома у нас, в Козодоевке. Вы пока стоять там будете, в гости к нам приходите. Ох, мы вас с мамой угостим как, напечём всего разного! Кулеш по-казацки сделаем, со шпиком, — я везу. А ноги, дядя Гурыч, обтирать надо. Вон вы сколько грязюки навозили. За вами не наубираешься. Лёша небось сам ноги вытер о солому, а вы кругом наследили. Что ж попишешь, хозяйку слушаться надо. Пошёл на солому, потоптался в ней, ровно курица в сенях. Едем мы, значит, так, едем. От нечего делать я учебники почитывать стал, которые из упаковки взрывом повыбросило. Задачи интересные попадаются. Особенно одна понравилась мне, девятьсот пятый номер. По нашей специальности, железнодорожная задача, на все четыре действия с дробями. Я её даже в точности запомнил. От Москвы до Владивостока, сказано, девять тысяч двести восемьдесят пять километров. Из этих городов следуют встречным направлением, стало быть, два поезда. Один прошёл столько- то, а другой от этого какую-то часть, и вот, значит, надо сосчитать, много ли между ними ещё осталось до скрещения. Интересная задачка. Стал я её было решать, да образование у меня ниже среднего, завязли мои поезда в сибирской тайге и ни взад ни вперёд. А Дашутка, хитрая голова, мигом, в два счёта решила. Потом стала меня ещё по таблице умножения гонять, вразбивку спрашивать. Я даже запыхался, пот прошиб. Едем мы туго. Стоим часто. Дорога фронтовая, перегруженная. Пути повреждены. А Дашутке не терпится скорее домой попасть. По ночам она не спит, чуть остановка — машиниста ругает, что тихо едет. Да и верно. При солнце тепло, а при матери добро. А она два года матери не видала. Извелась девчонка, и смотреть на неё жалко. Тоненькая, бледная. Как запоёт вечером: «Есть кусточек среди поля, одинёшенек стоит... Пробовал я было подтягивать, да у меня слух неспособен с детства. Смеются они только надо мной. Ну, я замолчу, не обижаюсь. Выйду с фонарём на тёмную станцию, потолкую с главным. А потом погудит опять в темноте наш паровик, пойдёт перезвон по буферам.
Указывают вид транспортного средства, на который не распространяется действие знака. Указывают дни недели, в течение которых действует знак. Указывает время суток, в течение которого действует знак. Указывают дни недели и время суток, в течение которых действует знак. Указывает, что на стоянке, обозначенной знаком 6. Указывает, что услуги предоставляются только за плату. Указывает максимальную продолжительность пребывания транспортного средства на стоянке, обозначенной знаком 6. Указывает, что на парковке, обозначенной знаком 6. Указывает, что на парковке парковочном месте , обозначенной знаком 6. Указывает, что на площадке, обозначенной знаком 6. Указывает, что действие знака распространяется только на транспортные средства с разрешенной максимальной массой, превышающей максимальную массу, указанную на табличке. Предупреждает, что съезд на обочину опасен в связи с проведением на ней ремонтных работ. Применяется со знаком 1.
Вход в аккаунт
Банк России проводит комплекс мероприятий по повышению качества, защищенности и долговечности российских денежных знаков. Знаки препинания при вводных словах, сочетаниях слов и предложениях. Что ожидает представителей знаков зодиака 20 и 21 января: таро-прогноз на выходные. Правило следующее: если в предшествующем перечню тексте содержится слово или словосочетание, указывающее на то, что дальше последует перечень, или если перечень служит прямым разъяснением, либо он непосредственно продолжает текст, то ставится _двоеточие. Границы Российского государства к 1533 году.